Пробудившись после тысячелетнего заточения, джинн с первых же мгновений осознал, что его новая хозяйка — не обычная смертная. В её глазах читалась опасная смесь безумия и расчётливости, что заставило даже могущественного духа проявить осторожность. Он начал с изощрённых намёков и хитрых предложений, пытаясь склонить её к традиционным трём желаниям, но каждый раз сталкивался с ледяным равнодушием или непредсказуемой реакцией.
Девушка, чей разум был лабиринтом тёмных замыслов, лишь усмехалась его уловкам, раз за разом переигрывая старого искусителя. Вместо того чтобы поддаться на соблазнительные обещания власти или богатства, она начала сама диктовать условия, превращая их взаимодействие в извращённую игру. Джинн, привыкший властвовать над умами смертных, впервые почувствовал, что оказался в ловушке, которую сам же и расставил.